Ликвидация накопленного экологического ущерба БЦБК вызывает вопросы
О прошлом и настоящем Байкальского целлюлозно-бумажного комбината в рамках проекта «Байкал 2022» экологической коалиции «Реки без границ» рассказал Роман Важенков – сотрудник российского отделения международной экологической организации Greenpeace, в прошлом руководитель ее Байкальской программы:
…Байкальский ЦБК – самый показательный пример, когда нужно было что-то сделать еще тогда, в советские времена, чтобы модернизировать комбинат, но его забросили. Капитализм в России тоже был с нечеловеческим лицом: на БЦБК списывались все расходы, все убытки огромного холдинга «Континенталь Менеджмент» – и все это приводило к тому, что состояние предприятия ухудшалось и ухудшалось, начали разваливаться корпуса, и, в конце концов, собственник его просто бросил.
БЦБК — самый яркий, самый продолжительный пример. Мы видели, как владельцы компании «Континенталь Менеджмент» (она связана с Олегом Дерипаской) всячески пытались сохранить это предприятие, хотя уже на этапе включения в эту работу Всемирного банка (когда Всемирный банк хотел выделить деньги на перепрофилирование комбината) стало ясно, что предприятие не на плаву, оно убыточное, оно никогда не станет прибыльным, оно никому не нужно. Оно не нужно было Министерству обороны, и, в конце концов, оно оказалось ненужным и владельцам БЦБК, которые его бросили. До тех пор, пока можно было хоть какую-то прибыль извлекать или хотя бы сбрасывать на это предприятие убытки всего холдинга, за него держались, а как только оно стало окончательно ненужным, его просто бросили и забыли о людях, которые остались здесь, в Байкальске, забыли об оборонных заказах, и все это вдруг стало неважным.
На моей памяти было достаточно много проектов рекультивации площадки Байкальского ЦБК. Сейчас говорят про какой-то туристический кластер, раньше разговоры велись о том, чтобы просто здесь площадку освободить и расчистить. Все эти идеи для простых людей звучат прекрасно, но мы все прекрасно знаем, что у нас обычно все портится на этапе исполнения. Если мы говорим о проекте рекультивации промплощадки, то в этом контексте нужно упомянуть проект по ликвидации накопленного ущерба БЦБК (знаменитые шламонакопители, откачка надшламовых вод и так далее) и посмотреть на то, как это делается. И мы увидим абсолютно непрозрачные процедуры. Абсолютно непонятно, по каким критериям выбираются технологии, абсолютно непонятно, почему выбираются те технологии, у которых много вопросов от ученых, например, Сибирского отделения Российской Академии наук. Сибирское отделение РАН – это кладезь знания о Байкале. Лимнологический институт – главный центр знаний о Байкале. Они знают о Байкале все. Если эти люди задают вопросы – значит, к этим людям надо прислушаться. Но мы видим, что происходит диаметрально противоположное. В июне прошлого года вице-премьер Абрамченко передает полномочия от Сибирского отделения РАН к Совету по глобальным экологическим проблемам РАН. Почему? На мой взгляд, виновата принципиальная позиция сибирских ученых – они выступили против предложенных технологий рекультивации площадки БЦБК, они задают вопросы, а те, кто хотят реализовать эти технологии, хотят убрать все препятствия со своего пути.
Поэтому то, как делается ликвидация накопленного экологического ущерба БЦБК, вызывает вопросы – и, думаю, не только у нас. Вероятно, летом на юбилейной сессии Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО будут задаваться примерно те же вопросы: по каким проектам ведется ликвидация, была ли государственная экспертиза, насколько минимизированы риски для Байкала. Все эти вопросы будут задаваться, но я боюсь, что на них нет ответов. И тогда действительно существует риск включения Байкала в список всемирного природного наследия под угрозой.